В период строительства Крестовоздвиженского собора Успенского Брусенского монастыря в Коломне игуменье Олимпиаде пришлось немало пройти в связи с изысканием средств на возведение храма. Иногда помогало только чудо. О чем в рамках цикла статей из “Московских епархиальных ведомостей” и будет сказано далее.

Адрес: 140400, Московская область, Коломна, Брусенский переулок, д. 36

Из «Московских епархиальных ведомостей»., 1874 г.

Новоотстроенный вчерне храм, совершенно оконченный в 1858 г. и стоивший до 200 000 р[ублей] с[еребром], действительно есть как бы некоторое чудо, совершившееся вследствие особенной божественной помощи к построению его, что мы и постараемся уяснить, хотя немногими, нам известными, фактами.

• а) Еще задолго до открытия работ по постройке храма (о чем хлопотала и прежняя настоятельница — Магдалина), получено было от коломенского купца Егора Трофимовича Петрова 3000 руб. сер[ебром] на этот предмет. Благотворитель был тогда очень нездоров, и, услыхав о приезде в Коломну (17 марта 1848) новой игуменьи, распорядился о немедленной отсылке к ней означенной суммы. На третий день, т. е., 22 марта, в 10 часов утра, пожертвование было доставлено, и в тот же день, в 5 часов вечера, больной мирно скончался.
• б) Перед началом работ, крайняя надобность настояла в переправке колодца, единственного в монастыре; но в деньгах чувствовался недостаток.
  Олимпиада притекла к Божией Матери. Не успела она окончить в церкви уединенной молитвы, как из монастырской часовни, находящейся в градской крепостной башне ((Крепостная стена служит оградой для монастыря с двух сторон: южной и западной. Крепостная башня построена в юго-западном углу. – Прим. источника. Имеется в виду часовня в Грановитой башне Коломенского кремля. – Прим. Stupinsky.ru.)), приходят сестры и подают ей запечатанный пакет, полученный от неизвестного, со вложением 2 500 р[ублей] сер[ебром]. Колодезь был неправлен и углублен на 30 арш[ин], на что израсходовано 905 руб. Вода из него жолобом стекает в чан для раствора извести, или только на случай пожара.
• в) Через владыку поступило в монастырь 200 руб., при следующем письме:

“От Господа благословение преподобной игумении Олимпиаде и сестрам. Филипп Назарович ((Тупицын. – Прим. источника. О нем также см. часть Обновление Успенского Брусенского монастыря в Коломне и благотворители. – Прим. Stupinsky ru.)) не напрасно побуждал вас писать ко мне о вашей нужде. Вот, он поручил мне доставить вам на строение церкви двести рублей серебром, которые при сем и препровождаются ((В 1849 на постройку каменного сестринского корпуса он пожертвовал 10 000 р[ублей] сер[ебром], да еще на имя монастыря 3257 р[ублей], с назначением из процентной суммы 20 рублей на просфоры, красное вино и свечи, 53 р[ублей] 14 к[опеек] на раздачу поручно всем сестрам и 57 р[ублей] 14 к[опеек] священно и церковнослужителям за поминовение сродников.)). Впрочем, не вижу, что можно было бы теперь сделать для помощи вашему делу. Молитесь Богу и уповайте, что Он положит о вас благое слово в сердца Боголюбивых. По окончании дел, требующих вашего присутствия, может быть, не бесполезно будет вам побывать в Москве ((Побывать у митрополита.)). Впрочем, мир вам и обители”. Сентября 30, 1853.”

• г) В 1855 году, января 13, на письмо Олимпиады ((Письмо ее не сохранилось.)) святитель отвечал:

“Божие благословение игумении Олимпиаде и обители. Прочитал я письмо ваше, и с принесшим оное беседовал: и относительно предположенного Филиппом Назаровичем, Федором Григорьевичем ((Ротиным)) и неизвестным благотворительного при вашем монастыре учреждения, не могу переменить мыслей уже от меня вам известных. Чтобы учредить прямо странноприимный дом под смотрением монастыря, для сего правительство потребует не только приведение дома в совершенную исправность, но и капитала на содержание дома и странных. Если же представить простее, что жертвуют дом в пользу монастыря с обязанностью принимать странных по возможности, то, вероятно, последует решение, подобное тому, какое в подобном случае последовало Бородинскому монастырю: продать дом в пользу монастыря. По принятии в разсуждение сих и других обстоятельств, представляется более удобным, и не менее богоугодным, продать дом, теперь и облегчить ценою его затруднение созидаемого в монастыре храма. Впрочем, Бог да благословит благодеющих, и да устроит Ему угодное, и душам их полезное”.

Дом на Астраханской улице ((Сейчас – улица Октябрьской революции. – Прим. Stupinsky.ru)), почти против монастырской часовни, с западной стороны, был действительно продан, и вырученные деньги, не менее 3 000 р[ублей], пожертвованы на устроение храма.

• д) Через несколько после того времени, не получая ниоткуда новых пособий, Олимпиада находилась в стеснительном положении. Поставщик строительных материалов требовал денег на свои нужды, по крайней мере хоть 300 р[ублей], но у ней не было и 30-ти. Уговорив его подождать немного, она усердно на другой день молилась за ранней обедней, взирая на чудотворный образ Богоматери. К концу обедни вошел в церковь какой-то проезжий купец; после службы, он, подойдя к игумении, сказал, что имеет нечто передать ей. Быв приглашен в ее келлии, с участием распрашивал, на какую сумму так хорошо обстроивается обитель, и видимо тронутый ее словами, дал от своего усердия 100 р[ублей] сер[ебром], при чем сказал: „Матушка! Попроси Матерь Божию, чтоб Она и мою малую жертву приняла на построение храма”. Не открывая своего имени, обещался через две недели прислать еще 200 руб[ублей], но не прошло и семи дней, он прислал.
• е) Когда наружной постройкой храм был окончен, надлежало расплатиться вполне с подрядчиком, поставлявшим материалы, и работниками. В то время игумения состояла должною до 3 000 руб[лей] сер[ебром]. Подрядчик еще согласен был подождать, но каменщики не отходили от настоятельского крыльца, требуя денег, а денег совсем не было; и к кому ни обращалась Олимпиада, никто не дал взаем ((Не один раз помогали заимообразной ссудой денег коломенские купчихи Марья Кирилловна Шерапова и Домна Васильевна Кислова.)), даже и Тупицын не помог ничем. Но одна вдова — горожанка Настасья Родионовна Журкова, имевшая малолетних детей, услыхав про то от своей родственной монахини, сжалилась над Олимпиадой и предложила ей заимообразно 1 500 руб[лей] сер[ебром] — весь свой запасный капитал, состоявший в ломбардном билете. Олимпиада, разменяв билет, удовлетворила рабочих, а долг подрядчику все же тяготил ее. Подрядчик вскоре потом умер. Жена его — вдова – неотступно просила денег для покупки рекрутской квитанции сыну, подлежавшему воинской повинности. А тут еще и вдове, ссудившей деньгами, пришла нужда строить себе новый домик, и она требовала возврата денег. Что было делать? Время текло, а благотворители все как будто сговорились покинуть Олимпиаду в крайней нужде. Она день и ночь молилась Божией Матери, много и плакала.

“Наконец слышу, – рассказывала она, – чей-то таинственный голос проник в мое сердце и успокаивал чем-то вещим, утешительным. Вдруг явилось во мне желание скорей ехать в Лавру к преп. Сергию — просить его ходатайства ко Владычице. К сему угоднику Божию я всегда имела великое усердие и веру, зная из жития его, сколько он и сам терпел нужд и скорбей при созидании своей обители.”

Отслужив молебен перед Казанскою иконою Богоматери, Олимпиада в августе 1855 года отправилась сначала к митрополиту, открыла ему лично свою скорбь и намерение побывать в Лавре. Он отвечал:

“Теперь-то и благоприятное время для тебя показать преданность воле Божией и не поколебаться в уповании на милосердие Его. Господь испытывает твою веру, насколько тверда она в искушениях и скорбях. Нет, Он не отступил от тебя и не отступит в благом деле, а только предостерегает от самонадеянности. Если б на тебя постоянно лились источники благотворений, то ты в счастии, пожалуй, могла бы уклониться в самомнение, и не с таким бы горячим усердием прибегала к помощи Божией, как теперь в скорби, оставленная самой себе, ты ищешь отрады и избавления в едином Боге”.

Благословляя ее, святитель приказал заехать к нему опять из Лавры, обещал и молиться за нее. Прибывши в Лавру, она остановилась в монастырской гостиннице и два дня ходила в Троицкий собор припадать к раке преп. Сергия. Посетила она и пещеры близ Гефсиманского скита. На пути туда встретился с нею и вступил в разговор престарелый молдавский странник Гавриил Федорович, знавший матушку, когда она жила еще в Полтавском Ладинском монастыре. Выслушав, какие она терпит нужды, он сказал с участием: “Не скорби, мать! Владычица не забыла тебя и печется о вашем храме. Возвращайся с миром в свою обитель, ты скоро получишь от меня деньги и расплатнишь долги”. В октябре игумения Олимпиада письменно извещала митрополита, что “нечаянно, Божию судьбою”, получила 1360 руб[лей] сер[ебром] от одного знакомого преклонных лет старца ((Молдавского, от которого до поездки в Лавру и не чаяла получить, да и после поездки, долго не получая, могла думать, что совсем не получит денег. Не понятию, зачем старец медлил, уж не вследствие ли раздумья? Он вскоре скончался.)), который вдруг сделался болен и вот что написал к ней:

“Пришла мне мысль доверить тебе все состояние, которое имею, с условием, чтобы это осталось тайной для всех. Знаю твою крайность по случаю построения храма в обители твоей, и посылаю тебе означенную сумму на учреждение общины и малую часть (из той же суммы) на церковное поминовение души”.

Не пояснено, сколько именно жертвует на новую церковь, на поминовение, которое впрочем удобно было исполнить, и на общину, т. е. на учреждение в монастыре общей трапезы. Если б она уже существовала, то, конечно, часть суммы можно было бы употребить и на трапезу, а за неимением общей трапезы, “и начало ей нельзя положить посредством этих денег”. Упоминая затем о долгах своих, Олимпиада замечает, что количество их заключается в присланной сумме, которою не знает как распорядиться. Из числа лиц, не получивших от нее денег (сполна), ее особенно беспокоят две вдовы, обремененные семейством. Обо всем этом следовало бы, кажется, написать прямо к благотворителю, но он в ту пору был близок к смерти, и матушка помимо его отнеслась к митрополиту. Владыка отвечал (3 ноября 1855):

“Волю благотворителей должно исполнять, по возможности, с точностью — Господь да благословит ведомого Ему благотворителя вашего! — Но воля его, если верно пересказана вами, не ясна. Выражение: малую часть, неопределенно. Говорит он о крайности в построении храма, что дает мысль о желании его помочь в сей крайности; но назначает деньги не на храм, а на учреждение общины, и малую часть на поминовение души его. Надобно исполнить ясную волю его, чтобы большая часть назначена была на заведение общины; а изъявленная им забота о храме дает вам некоторое право и сию мысль оставить не без действия. И потому можно: 1) 1 000 р[ублей] внести в сохранную казну на имя мона юстыря с назначением на учреждение в монастыре общей трапезы. 2) 360 р[ублей] назначить на поминовение (которое и совершать) ((Молиться о здравии, благоденствии и спасении.)). в) и сию сумму ныне же употребить на уплату долгов по храму. 3) Если для уплаты долгов, особенно настоятельно требуемой, нужно более 360 р[ублей], то можете из 1000 р[ублей] взять на сие 300 рублей заимообразно; и в сохранную казну внести на первый раз 700 р[ублей]. Не останавливайтесь на той мысли, что с сею суммой и начало положить не можете. Господь положил уже начало (общины) сим неожиданным благотворением. Доброе семя не должно остаться без плода. Ожидайте дальнейшей воли Господа, и призывайте милость Его”.

А. Григорий

Admin

Администратор “История Ступино и Коломны | Stupinsky.ru”

[email protected]

stupinsky.ru