Любой краевед, конечно же, знает, что воспоминания и сведения, полученные от местных жителей, являются важным (но не основным) источником информации.
Почему это не основной источник?
Потому что практика показывает, что далеко не всегда нужно доверять рассказам местных жителей: передаваемая из уст в уста информация может искажаться, либо перевираться и дополняться в зависимости от ситуации.
Из личного опыта автора следует отметить, что не раз информация, полученная от местных жителей, как подтверждала документальные сведения о тех или иных фактах и помогала (что является идеальным вариантом), так и терпела полный крах как источник, заслуживающий внимания – и, следовательно, вредила. В качестве примера можно привести “показания старожила”, который при беседе с автором полностью повторил гипотезы автора, приведенные автором на этом сайте, уверяя при этом, что “так оно и было”. А когда автор собственную гипотезу опроверг, то стало бесспорно ясно, что “так оно не было”.
Как справедливо отметил С. П. Щавелев в своей работе “Археологическое краеведение в России: противоречивые фазы развития, итоги и перспективы”:
“В послевоенный период эволюции “краеведения” на местах оно становилось все более противоречивым. Отдельным областям повезло, там обосновались талантливые и энергичные личности, которые при поддержке столичных ученых выросли до ведущих специалистов по местным древностям, вещественным и рукописным. … Однако в целом по стране таких оставалось немного (сравнительно с тем, какова была численность предреволюционных и первых советских объединений их коллег). Но свято место, как известно, пусто не бывает. На смену культурным, образованным краеведам в советской глубинке приходили “краеведы” самозваные, некультурные и необразованные, сплошь и рядом просто функционально неграмотные. Зато ретивые на рекламу своих начинаний, фанатичные в отстаивании местного приоритета по любому поводу, самоуверенные в обнародовании своих “достижений”. Такие встречались и раньше, но тогда было кому считать их маргиналами в науке и культуре. А теперь, наоборот, “белыми воронами” выглядели немногие выжившие интеллигенты старой закалки” 1.
Отсюда происходит непонимание того, что такое источник, и как с ним работать.
Да, по моему личному убеждению, краевед – это любой человек, кто интересуется историей края. Но этот интерес не должен быть основан исключительно на “сказаньях старины седой”. Иначе, в сухом остатке, мы приобретаем дикие краеведческие мифы, созданные руками подобных “краеведов”, а иногда и фальсификации, что не есть хорошо, а попросту – вредно.
Потом кому-то придется восстанавливать историческую правду – идти в архив, библиотеку, поднимать документы, анализировать и доказывать, что добытые кем-то устные сказания – не краеведение, а миф. И хорошо еще, если такой человек найдется, иначе широкой общественно так и придется жить в плену иллюзий об истории края.
В качестве же примера успешной работы краеведа можно привести топонимическую карту окрестностей Малино Ступинского района, составленную в 1967 году краеведом, учителем истории в малинской школе К. В. Кожемякиным.
Данная карта хотя и имеет огрехи, но в целом она удивительно точна и совпадает с данными архивных документов. Откуда К. В. Кожемякин брал информацию для карты, сейчас сложно сказать, но проверка источниками показала, что он прав и знает больше, чем некоторые местные жители. Тем не менее, анализируя другие работы учителя К. В. Кожемякина, видно, что он вместе с ребятами провел серьезную работу и ответственно отнесся к источникам, и данные в его материалах обоснованы в том числе архивными данными 2. В работе “Борьба за власть советов в селе Малино и его окрестностях” К. В. Кожемякин отмечает, что:
“Cобственно о селе Малино и 2-х ближайших к нему селах нам удалось извлечь лишь немногочисленные данные из краеведной литературы и архивных материалов. Главным источником послужили рассказы старожилов, в том числе активных участников революционных событий. Несмотря на значительную проведенную работу по сравнению и уточнению воспоминаний старожилов, они, к сожалению, не могут претендовать на абсолютную точность и полноту. Для наших краеведов остается еще большая работа по восполнению пробелов в списании событий и уточнению отдельных фактов”. Иными словами, автор не оспаривает, что основным источником в его работе стали устные рассказы, но он все же оценивает большую вероятность их недостоверности, в этой брошюре лишь приводя, по сути, воспоминания как есть.
Таким образом, краеведу не нужно, а необходимо находить “золотую середину” в виде баланса между рассказами местных жителей и документальными источниками. Все рассказы должны проверяться документами, а документы в идеале – рассказами. Тем не менее, если нет рассказов – лучше документы. Потому что, умея не просто читать, а анализировать документы, велика вероятность докопаться до истины, а вот неподтвержденные документами рассказы могут оказаться материалами с “фактическими ошибками и фантастическими версиями”, как справедливо выразился С. П. Щавелев.
На обложке: так выглядит краевед по версии ИИ. Источник: Шедеврум.
Юрист, краевед. Член МООО «Историко-исследовательское общество “Белый Камень”». Член Союза краеведов.
- Щавелев С.П. Археологическое краеведение в России: противоречивые фазы развития, итоги и перспективы // Очерки истории отечественной археологии. — М.: ИА РАН, 2015. — Вып. IV. — С. 226.[↩]
- См., например, Кожемякин, К. В. Борьба за власть советов в селе Малино и его окрестностях [Электронный ресурс] // К. В. Кожемякин / Перевод материала в электронный вид: me4tatelnica. – Режим доступа: https://malino.punkty.ru/page/view.html?code=1009, свободный. – Дата обращения: 25.11.2023.[↩]