Никита Петрович Гиляров-Платонов (1824 – 1887) – видный русский публицист, общественный деятель, богослов, философ, преподаватель Московской духовной академии.
Родился в Коломне в семье священника церкви Великомученика Никиты.
Оставил после себя в том числе богатое литературное наследие, в частности, книгу воспоминаний “Из пережитого”, в которой также вспоминает своё коломенское детство.
Скончался в 1887 году. В газете “Московские церковные ведомости” (№ 43, стр. 559 – 560) опубликована статья-некролог “Отпевание и погребение тела Н. П. Гилярова-Платонова”, текст которой мы и приводим.
Пред одной из панихид, совершавшихся при гробе покойного Н. П. Гилярова-Платонова в Петербурге, учеником его, о. настоятелем Исакиевского собора, протоиереем П. А. Смирновым была произнесена следующая сердечная речь:
“Мы собрались молитвенно вспомнить внезапно постигнутого смертью замечательного человка.
Да! Это было дарование, выходящее из ряда… Какая необыкновенная гибкость мысли, какая роскошь фантазии, какое ясное и живое слово! Это был даровитейший профессор, и, конечно, это было его призванием. До сих пор звучит в ушах его льющаяся, живая, образная речь. До сих пор преподносятся воображению нарисованные им картины! И читал он о расколе, где такое обилие красок естественных. Позднейшая его деятельность как публициста всегда казалась мне уже нисхождением с кафедры. Нет, не здесь, думалось, место его уму. Здесь он был второй или третий, там он мог быть первым и даже как бы единственным.
Такие люди на виду у всех, и достаточно известны жизненные его невзгоды. Пожалеем о нем. Он был не на своей дороге. Но и среди страшных и подчас безвыходных затруднений он умел сохранить целыми и свою мысль, и свое чувство. Блестящее доказательство сего – его чудные воспоминания. Можно ли поверить, что этому живейшему воспоминанию подробностей юности и детства самого раннего, этому тщательнейшему выяснению житейских отношений не помогала ни одна черта какой-либо записи, сделанной заранее. Все это воспроизводилось по памяти, по живому сердечному чувству. И иногда такою обильною рекою выливались из его сердца эти мысли и чувства, что один вечер давал целую главу Воспоминаний давно, давно прошедшего и столь картинных. Да, это было замечательное, необыкновенное дарование.
Как могло сохраниться и развиться это дарование? Оно развилось в духовной суровой школе. Чудное дело! По нынешним понятиям педагогов, все как будто нарочито собрано было в ней, чтобы затруднить дело науки, придавить Богом данный талант. А между тем какие успехи она имела в своих воспитанниках! Эти препоны и препятствия не только не стесняли дарований, но вызывали их, поощряли, укрепляли. Особенно могучее дарование, каким владел покойный, как бы бурный горный поток, разрывало все эти препоны и появлялось на свет Божий живое, игривое, сознающее свою силу, торжествующее.
Сохранению его много способствовало первоначальное воспитание в духовной нравственно-чистой, семейной обстановке.
Его охранили в детстве и юности от опасных увлечений, от плотских пороков, а после сам он уже охранил себя от бурных порывов страстей; а это сберегло у него свежесть и мысли, и памяти, и воображения, и чувства. Вот что значит это целомудрие! Так, за несколько дней до кончины, сам покойный мне объяснял, почему так ясно и живо воспоминалось ему его прошедшее…
Да упокоит Господь душу, которую он так возлюбил и украсил такими дивными дарованиями, и да откроет ей путь усовершенствования там, где нет ни печали, ни болезни, ни воздыхания! Да простит ему Господь волныя и невольныя прегрешения, ибо кто жив будет и не согрешит?! Мир тебе и искренняя от учеников твоих благодарность, дорогой наставник!”
Отпевание тела Никиты Петровича Гилярова-Платонова совершено было в Петербурге, 17 октября, в церкви придворноконюшенного ведомства. Отпевание совершал архимандрит Александро-Невской Лавры отец Сергий соборне с настоятелем Исаакиевского собора протоиереем П. А. Смирновым, протоиереем Лебедевым и местным духовенством. На отпевании присутствовали: обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев, министр народного просвещения И. Д. Делянов, начальник главного управления по делам печати Е. М. Феоктистов, председатель петербургского цензурного комитета Кожухов, вдова покойного В. А. Гилярова-Платонова и знакомые почившего. Архимандрит отец Сергий произнес прочувствованное слово, в котором указал заслуги покойного как выдающегося журналиста и профессора-богослова. Из церкви гроб был вынесен на руках друзьями почившего и поставлен на катафалк, за которым до Казанского собора шли вышеназванные высшие начальствующие лица, духовенство же сопровождало гроб до вокзала. В Николаевском вокзале гроб был помещен в металлический ящик и поставлен в траурный вагон при пассажирском № 7 поезде. Вдова покойного отправилась в Москву с тем же поездом.
Поезд прибыл в 1 ч. 16 м. дня. Траурный вагон был в конце поезда. Когда вагон открыли, в него вошли духовенство с певчими и родственники усопшего; гроб был вынут из металлического ящика и была отслужена лития, которую совершал настоятель Даниловского монастыря, член Московской духовной консистории архимандрит Амфилохий, в сослужении с прочим духовенством. Сотрудники и слежащие при редакции изъявили желание нести гроб на руках до самого кладбища.
Особенно благодарное внимание обращал на себя досточтимый ученый архимандрит Амфилохий, прошедший пешком без отдыха всю Москву, в наидлиннейшем ея направлении, от Николаевского вокзала до Новодевичьего монастыря.
Останки Никиты Петровича в 4 часа были внесены в зимнюю Успенскую церковь. Обширный храм этот наполнился молящимися из провожатых и из жителей Поддевичья.
Перед началом панихиды священник отец Михаил Малинин, бывший духовником покойного, произнес следующее слово:
“Много понесло наше отечество за последнее время великих потерь, и вот еще новая для нас утрата – не стало с нами Никиты Петровича!
Смерть человека вообще вызывает в нашем сердце скорбь о его смерти, но гораздо более достойна скорби кончина людей, которые, как светильники, горели среди земной юдоли бытия человеческого и непостижимым определением милосердного Бога перестали светить в то самое время, когда подавали надежду, что они со временем прольют яркий и благотворный свет свой на человечество. один из таковых по истине был предлежащий пред нами во гробе Никита Петрович!
Если тяжесть потери каждого общественного и полезного деятеля после его кончины выражается скорбными чувствами о потере его, то, кто не чувствует сильной скорби с кончиною почившего Никиты Петровича? – Отечество теряет в нем горячего патриота; церковь – искреннего, преданного сына; Москва – предмет всеобщего уважения и любви; литература и наука – ученого мужа и неутомимого труженика; подведомые – отца; бедные – благодетеля; человечество – друга!
Тесные пределы настоящего слова лишают возможности говорить об особенных дарованиях, всесторонней образованности, замечательной учености и редкого бескорыстия предлежащего пред нами во гробе, а потому предоставляю говорить об этом подробно и обстоятельно более искусному и красноречивому, но дозвольте в настоящую минуту сказать мне, как отцу его духовному, то, что может служить ко всеобщему утешению.
Очень незадолго до отъезда своего из Москвы Никита Петрович, как бы предчувствуя свою недолгую жизнь, исповедывался и приобщился св. Таин в нашем храме. Что мы можем усмотреть в этом отрадном обстоятельстве? Не говорит ли оно, что в почившем возрастал успешно человек внутренний по той мере, как истлевал в нем человек внешний?
Прости мне, смиренный последователь Господа, что я дерзнул поведать вслух сокровенную тайну твоего сердца – тайну твоей любви к Господу Спасителю, Которого ты носил в сердце твоем и в Которого твердо веровал.
Посему-то, хотя и внезапно предлежащий во гробе отторгается от берега настоящей жизни в необозримое мору вечности, но Премудрый Всеблагий Промысл устроил так, что вложил ему искреннее, непреодолимое желание освятить себя великими таинствами, и при том не в такое время, когда христиане преимущественно приступают к восприятию сих таинств, и тем даровал ему возможность перейти в жизнь вечную очищенным и освященным.
Но не на сие только уповая, мы провожаем тебя в жизнь вечную: особенно надеясь на молитвы св. церкви, в которой по любви к тебе, присоединимся и мы с живою верою и теплою молитвою к Господу нашему Иисусу Христу, да приимет Он дух твой, да воззрит оком благоволения на твою верность православной церкви, на смиренное покаяние, на веру в бесконечные и святейшие заслуги Его и да изречется тебе обетование духа: “Блаженны мертвые, умирающие о Господе: ей, глаголет Дух, ди почиют трудов своих!”
19 октября совершено было погребение Никиты Петровича Гилярова-Платонова. С 9 часов утра Успенский трапезный храм Новодевичьего монастыря, в котором поставлен был гроб с останками усопшего, стал наполняться лицами разных сословий и слоев московского общества, пожелавшими отдать последний долг покойному – проводить его до могилы.
В 10 часов утра началась божественная литургия, которую совершали соборне архимандрит Златоустова монастыря отец Афанасий и 10 протоиереев и священников, при пении Чудовского хора певчих, под управлением регента П. А. Скворцова, бесплатным участием хора, пожелавшего почтить память покойного. Во время литургии в храм прибыли: исполняющий обязанности генерал-губернатора начальник губернии князь В. М. Голицын, обер-полицемейстер Е. К. Юрковский, прокурор московской судебной палаты Н. В. Муравьев, городской голова Н. А. Алексеев, председатель губернской земской управы Д. А. Наумов, управляющий Синодальной типографией А. И. Шишков, товарищ председателя окружного суда Е. Р. Ринк, редакторы и сотрудники московских повременных изданий, преподаватели различных учебных заведений, типографы и много других лиц, находившихся в деловых или служебных отношениях с почившим за время его 40-летней служебнообщественной деятельности, бывшие и настоящие сотрудники “Современных Известий”, друзья и почитатели почившего. Во время литургии ко гробу возложены были венки: от города Москвы (возложен городским головой), от “Московских ведомостей”, от “Нового времени”, от “Русского курьера”, от д. Мансфельда и от Е. Кочетова.
После литургии началась панихида, которую совершал высокопреосвященный Михаил, митрополит Сербский, в сослужении члена Московской Синодальной конторы протопресвитера Н. А. Сергиевского, архимандритов Амфилохия и Афанасия и 16 протоиереев и священников. По окончании панихилы окруженный венками гроб в сопровождении всгео духовенства донесен был сотрудниками и родственниками почившего, при звоне колоколов, до могилы, находящейся в первом ряду, против св. ворот монастыря, рядом с могилой бывшего директора московских женских гимназий Г. К. Виноградова и близ могил С, М. Соловьева и М. П. Погодина. Совершена была лития, раздалась еще раз вечная память и земля скрыла в склепе останки почившего. Над могилой, как только она была засыпана, поставлен чугунный крест “от сотрудников и служащих “Современных Известий”. Над незасыпанной еще могилой произнесены были речи Е. В. Барсовым, Ф. Н. Плевако, С. Ф. Шараповым и Н. П. Аксаковым.
