О храмах Непецинского благочиния, культурно-бытовых, социальных и экономических особенностях: в 1869 году в “Московских епархиальных ведомостях” вышел очерк священника Льва Державина о Непецинском благочинии Коломенского уезда. Приводим текст очерка далее.
Московские епархиальные ведомости, 1869. N 28. Сс. 9-11.
В Коломенском уезде 7 благочиний. Мы хотим сказать несколько слов об одном из них — о Непецинской.
Непецинское благочиние находится на северной стороне г. Коломны и расположено на границах Бронницкого уезда полосой, от запада к востоку на протяжении 25 верст, от севера же к югу занимает пространство не более 7 верст. На таком, говоря относительно, небольшом пространстве находится 15 храмов Божьих с 12-ю самостоятельными приходами, расположенными в близком один от другого расстояния— в двух-трех верстах.
В Непецинском благочинии находится 12 сел, 3 погоста, 3 волости, 35 деревень, 1530 домов с 11340 жителями обоего пола. Все это раскинуто, большей частью на открытой, ровной, редко гористый местности с глинистой почвой. По местам встречающегося курганы (которые почти все уже разрыты г[осподином] Анастасьевым) наводят на мысль, что местность сия была обагрена кровью падших воинов, вероятно, в XIII столетии, в битве русских с татарскими полчищами. На западной окраине благочиния проходит Рязанская шоссейная дорога верст на семь, опоясывая два прихода: погост Андреевку и село Непецино, которые находятся при самой дороге, а на восточной — Рязанско-Козловская железная дорога верст на десять, тоже захватывая два прихода: село Воскресенское, близ которого станция и погост Пяти Кресты. От запада к юго-востоку протекает река Северка, касаясь своими высокими и крутыми берегами двух сел: Непецино и Настасьино и опоясывая приход села Мячково, которое в простонародье называется Луково-Мячково, вследствие того, что прихожане много сажают и сеют лука. От севера к югу протекает Москва река, на западном берегу, которой раскинуто четыре прихода: село Ратмир, село Сабурово, село Ачкасово и погост Красна.
В ведомстве сем храмы Божии большей частью деревянные, именно десять, самой простой архитектуры, утварью небогатые: в трех или четырех храмах есть парчовые облачения, серебряное кадило, в остальных – все дешевое мишура и незатейливая медь. Самый древний храм – в погосте Красне: он деревянный, построен в 1620 году, неизвестно кем, на месте, где прежде был монастырь во имя великомученика Феодора Тирона, тоже достоверно неизвестно, когда уничтоженный; всех новее – в селе Мячково, устроен в 1866 г. на месте сгоревшего в 1865 г. Здесь теперь воздвигается каменный, усердием 2-й гильдии с[анкт] – петербургского купца А. И. Евсеева. В двух-трех церквах есть св. антиминсы времен Феодосия, епископа Коломенского и Каширского. Своей архитектурой и утварью более других замечателен храм в селе Непецино, благодаря усердию некоторых лиц, особенно тайного советника Н. ((Храм был построен в усадьбе Новиковых. – Прим. Stupinsky.ru.)).
Так как в местности сей не было и нет ни одной фабрики и ни одного завода, то, вероятно, вследствие этого большая часть жителей проживает на стороне, добывая средства к жизни или мастерством, именно:
- штукатуркой зданий, каковой занимаются прихожане погоста Андреевки и села Губина, живя в Москве;
- чеканку металлических изделий, каковой занимаются прихожане села Мячково и села Карпова, проживая в Петербурге;
- или бакалейной торговлей, чем особенно занимаются непецинские крестьяне, с давних времен, приютившееся в станицах черноморских и на Кавказе, где некоторые из них и приобрели хорошее состояние.
Наречие чистое, московское, исключая двух-трех деревень, например, Саниной, где женщины “цовакают”, т. е. вместо буквы “ч” употребляют “сц”.
Местные жители, живя на стороне, с уничтожением крепостного права, начали брать и свои семейства. Я приведу в пример село Непецино: в нем значится обоего пола душ 575, из них на стороне живет мужеского пола 150, женска – 80. Такой значительный процент жителей, проживающих на стороне, имеет важное значение на жизнь остальных поселян, которые неохотно занимаются земледелием, тем более, что почва земли, по большей части, редко окупает их труды и при малочисленности луговой земли не дает возможности иметь лишний скот, весьма необходимый при хозяйстве. Особенностей в языке, одежде, обычаях и домашнем быту жителей почти нет. Наречие чистое, московское, исключая двух-трех деревень, например, Саниной, где женщины “цовакают”, т. е. вместо буквы “ч” употребляют “сц”. Суеверий, выходящих из ряда обыкновенных, как, например, опахиваний и т. п., нигде не замечено, но в колдовство верят; от этого развита в женщинах мнимая болезнь – “порча”. В болезнях обращаются к образованному врачу очень редко, большей частью по бедности, а частью по недоверию к врачебному искусству; если же где слывет за знахаря крестьянин или отставной солдат, то пациенты таких людей осаждают и не жалеют последнего рубля, тогда как нескоро истратят и 5 коп[еек] на какую-нибудь горчицу. Помещиков живет в сей местности немного, из них сельским хозяйством занимаются два или три лица.
Церковной земли в благочинии с небольшим 632 десятины, из них пашенные и усадебные, 356 десят[ин] с саж[енями]; луговой заливной 5 дес[ятин] с саж[енями], суходола 37 дес[ятин] с саж[енями], по болотам и другим местам 6 дес[ятин] саженями запятой под лесом 3 дес[ятины], кустарника, 125 дес[ятин]; залежной 101 дес[ятина]. Доходных статей у членов причта не имеется, исключая того, что один о[тец] дьякон имеет ветряную мельницу, которая приносит ему дохода в год до 10 рублей. Три причта отдает церковную землю в арендное содержание за порядочное вознаграждение, дающее двум причтам средства к жизни и воспособляющее третьему, остальные занимаются земледелием сами, только не в большом количестве, владея землей малоудобной. Как у священно- и церковнослужителей, так и помещиков, и у крестьян хозяйство обыкновенное трехпольное: сееться рожь, овес, лен, гречиха, горох, кое-кем и в незначительном количестве пшеница. Во всей местности не найдется ни одной земледельческой машины, ни одного плуга, хотя из 47 селений не менее 30 составляли собственность помещиков. Местом сбыта хозяйственных продуктов, для большей половины жителей — Коломна, для меньшей половины— погост Ильи пророка, находящаяся в Богородском уезде ((Церковь Ильи Пророка в Гуслицах – село Ильинский погост. – Прим. Stupinsky.ru)).
“Надеемся, что опытный статистик при взгляде на эти цифры убедится, что местных жителей живет на стороне более десятой доли: там они родятся, женятся и умирают, след[овательно], там доставляют доход и церкви, и причту; другой же статистик, пожалуй, придет к тому вопросу, для кого столько построено храмов? Не были ли прежде раскольники православными?”
Выше мы сказали, что в описываемой нами местности находятся жителей 11340; если из всего числа вычесть раскольников, которых 1440 человек (поповщина и безпоповщина; духоборцев и хлыстов нет. Обильнее всех Пятикрестовский приход, где находятся до 600 раскольников обоего пола, а потом Воскресенский, где раскол до 400 человек), то выходит, что на 12 сел приходится 9900 душ обоего пола православных жителей. Если из 9900 мы отчислим минимум 10% жителей, которые имеют свою оселдлость в других губерниях, то во всех 12 приходах остается прихожан менее 9000 душ. После этого для многих понятен будет тот недостаточный доход, который собирается в 15-ти церквах на разные учреждения. В пример, возьмем мы в 1867-й год, в котором свечной прибыли поступило 95 руб[лей] с коп[ейками]; в пользу бедного духовенства 34 р[убля] с коп[ейками], на лечение бедных духовного звания 17 р[ублей] с коп[ейками], на улучшение быта православных поклонников Палестине около 6 рублей; на восстановление православия на Кавказе— тоже; на содержание православных церквей и школ в западных губерниях— тоже; но и этот доход собирается при усиленном стараний лиц, заведующих сбором; десять же лет тому назад свечной прибыли было только 59 руб[лей] с коп[ейками], а в пользу бедн[ых] дух[овного звания] 11 рублей. А что мы отчислили minimum 10% жителей, которые в помянутой местности не живут, то надеемся это подтвердить статистическими сведениями.
Так, в 1867 году:
- родилось обоего пола 489 человек;
- браком сочеталось 160 лиц;
- умерло 399 человек.
Но как по одному году судить о статистических данных нельзя еще, то мы в удостоверениевозьмем еще несколько лет.
Так, в 1860 году:
- родилось обоего пола 484;
- браком сочеталось 162;
- умерло 365.
В 1862 году:
- родилось 468;
- браком сочеталось 168;
- умерло 295.
В 1865 году:
- родилось 482;
- браком сочеталось 166;
- умерло 313.
Надеемся, что опытный статистик при взгляде на эти цифры убедится, что местных жителей живет на стороне более десятой доли: там они родятся, женятся и умирают, след[овательно], там доставляют доход и церкви, и причту; другой же статистик, пожалуй, придет к тому вопросу, для кого столько построено храмов? Не были ли прежде раскольники православными? Было ли неправильно с нашей стороны утверждать, что раскол в описываемой местности появился недавно; нет, он существует здесь давно, и, быть может, со времен известных вождей раскола Аввакума, Никиты, Феодора и им подобных; но, смеем сказать, не будет неправдой то, что в старину находили нужным строить в селах храмы не всегда по одной религиозной нужде, но иногда и по другим побуждениям: нужен был “свой” храм, и он строился, несмотря на то, что в версте – в двух красовался храм Божий.
“…я спросил одного честного отца: “Отчего вы, батюшка, не берете журналов из местной библиотеки” (где за право чтения журналов взимается в год от 50 копеек до одного рубля). “Когда же мне их читать”,— отвечает тот…”
Нам остается сказать о средствах священно- и церковнослужителей сей местности. Очень близок к истине тот счет, который сложился у причтов, именно: с каждой души получается в год не более 30 копеек, за исключением, впрочем, вродуктов, то есть хлеба, овощей и т. п., собираемых причтами в приходах по существующему обычаю; эту статью дохода мы определить не можем. Применяя такой счет к цифре народонаселения, описываемой местности, в итоге будет 3400 рублей, которые служат обеспечением 12 священников, 4-х дьяконов и 22 причетников с их семействами, которых 100 человек. Понятно будет теперь, что у многих из священно- и церковнослужителей постоянно оказывается дефицит. Нам хорошо известен следующий факт: когда потребовались деньги на воспособление духовенству (высшая норма у нас с священников 3 рубля), то трое или четверо священников могли доставить деньги немедленно; остальным за невозможностью в скорое время приобрести от прихода, пришлось продать или рожь или овес, оставленные для крайне нужды. Бедность положила на них свою тяжелую печать: строение, одежда, пища — все это свидетельствует об их всегдашних нуждах, а постоянная нужда – это пресс, под которым немудрено измяться…, под которыми у сильных натур заглушаются все благородные стремления, чувствования и желания. Неудивительно после этого, что когда выступило на сцену дорогое для каждого выборное начало, то в описываемой местности у членов причта оказались такого рода заискивания: “Пожалуйста, не выбирайте меня, — сделайте милость, положите мне налево”. И нужный кандидат с трудом находятся или вследствие усиленных просьб или поневоле: вследствие общей друг друга баллотировки. Неудивительно также и то грустное явление, что некоторые священники не читают никаких журналов и не знают никаких газет. Однажды я спросил одного честного отца: “Отчего вы, батюшка, не берете журналов из местной библиотеки” (где за право чтения журналов взимается в год от 50 копеек до одного рубля). “Когда же мне их читать”,— отвечает тот, – “в 5 часов я встаю и, помолившись Господу, если нет службы, отправляюсь дать скотине корму, нарубить дров на отопление и очистить выпавший снег. Исполнив эту тяжелую обязанность, возвращаюсь в дом к 7 часам и занимаюсь уже обучением своих детей. В 9 часов приходят учиться крестьянские дети, человек 7, с ними упражняюсь часа 2; потом опять по хозяйству и опять с учениками или отправляюсь в приход; вечером занимаюсь с детьми снова по хозяйству и к ночи до того наработаюсь, что в руках и книга не держится”. Грустно, но довольно убедительно! От этой же причины, т. е. от бедности, священно- и церковнослужители малообщительны: в редком доме во время местных праздников можно увидеть двух-трех лиц ведомственного духовенства, которые соберутся потолковать о жизненных вопросах и поделиться горем и радостями.
Из сделанного нами очерка усматривается, что упомянутая местность бедна и в топографическом, и в археологическом, и в материальном отношениях. Если мы прибавим, что на всем описанном нами пространстве нет и не было ни богаделен, ни приходских попечительств, ни больниц, и что для всех 38 человек членов причта не было и нет ни одного приходского дома, то выходит, что помянутая местность бедна еще и в благотворительном отношении. Немного утешится читатель в научном отношении, когда узнает, что всей местности есть два поселянских училища и одна церковная библиотека.
С[вященник ?] Л. Державин ((Полагаем, автор очерка – священник церкви села Непецино Лев Державин; в 1869 году ему было 35 лет. – Прим. Stupinsky.ru.))
