История села Хонятино

Первое письменное упоминание о сельце Хонятино встречается в купчей Марковых – внуков посла Ивана III, Марка Толмача Волошенина Дмитриева (Марко Росса), – Николо-Угрешскому монастырю от 1541/1542 года (писана Третьяком Левонтьевым сыном Глебова, лета 7050).

В данной купчей игумен Николо-Угрешского монастыря Зиновий с братией купил «у Давыда, да у Окинфея у Овдулы, да у Петра у Меншика, да у Сесипатра у Килдеяра у Ивановых детей Маркова их вотчину в Коломенском уезде в Маковском стану село Хонятино, а в нем храм Егорей святый» [1].

Из грамоты также становится известно, что Иван Марков (гипотетический первый владелец Хонятино) к моменту продажи уже умер, а в купчей также указана княгиня Онтонида, вторым браком замужняя за князем Иваном Федоровичем Засекиным Баташовым [2].

Своим свекром в купчей Онтонида указывает Марка Дмитриевича – очевидно, того самого Марко Руссо (Марко Толмача), еще более раннего владельца Хонятино, о котором речь пойдет далее.

В статье Е. Л. Маркова, исследовавшего историю рода Марковых (статья называется «Марко Росс, он же Марка Толмач (историческая заметка)», издана в 1902 г., о ней будет сказано позднее), указано, что земли в Коломенском уезде Марко Росса были пожалованы не позже 1487 года самим Иваном III, из чего можно сделать предположение, что изначально сельцо Хонятино входило в государственные, «дворцовые» имущества.

В жалованной грамоте Николо-Угрешскому монастырю от 26 января 1545 г. Список с данной грамоты, писанный в тетради в начале XVIII века, приведен Пименом (Благово Д. М.) в «Историческом очерке Николаевского Угрешского общежительного мужского монастыря». Жалованная грамота утверждала великим князем различные льготы для монастыря, в данном случае, касающиеся пользования монастырской землей, а именно охраны ее от посягательств извне:

«1545. Генваря 26.

Се язъ князь великий Иван Васильевич, всеа Русии, пожаловал есми Никольскаго монастыря игумена Зиновья, с братьею, или хто по нем будет в том монастыре иные игумены. Били челом игумен Зиновий с братьею, а сказывают, что их села и деревни <…> да в Коломенском уезде сельцо Хонятино с деревнями <…> и у тех де сел и деревень их рощи монастырские, и в те де их рощи приезжают к ним сечи лесу силою мои великого князя крестьяне, селчане и деревенщики, и митрополичьи, и владычны, и княжие, и боярские, и монастырские, и помещиковы. И язъ князь великий Иван Васильевич, всеа Русии игумена Зиновия с братьею, или кто по нем в том монастыре иный игумен будет, пожаловал в те есмы рощи у тех сел и у деревень Угрешского монастыря, великого князя моим, великого князя крестьяном, сельчаном, и деревенщиком, и митрополичьим, и владычным, и княжим, и боярским, и монастырским, и помещиковым, и всем людям, безотменны, чей кто-нибудь ездити и рощи сечи не велел никому, а кто к ним в те монастырские рощи учнут ездити и рощи сечи сильно и язъ князь великий Иван Васильевич, всеа Русии, игумену Зиновью или понем иные игумены будут, дал на тех на всех людей пристава да новопевчего дьяка Гридю Жерд, а велел есми ему тому приставу в тех монастырских в рощах тех людей имати, да давати на поруки, да ставити перед своим дворецким большого дворца. А дана грамота лета 7053, Генваря в 26 день.

У подлинной назади пишет: князь великий Иван Васильевич всеа Русии.

Лета 7059. Мая в 17 день царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии, сей грамоты слушав, и выслушав сю грамоту Николы Чудотворца Угрешского монастыря игумена Дионисья збратьею или понем в том монастыре иной игумен будет, пожаловал велел им сю грамоту подписать на свое царево и великого князя имя и сей у них грамоты рушати не велел никому ничем, а хто у них будет даной пристав и он у них ходит о всем посему, как всей грамоте писано.

А подписал царя и великого князя дьяк Юрья Сидоров.

Государь царь и великий князь Федоръ Иванович, всеа Русии, сия грамоты слушал и, выслушав Николы Чудотворца Угрешского монастыря игулена Порфирья с братьею или кто понем иный игумен в том монастыре будет, пожаловал велел им сю грамоту подписати на свое царево и великого князя имя и сея у них грамоты рушити ни в чем никому ничем, а велел ходити о всем по тому, как в сей грамоте писано. Лета 7095. Октября в 20 день.

А подписал государев царев с большого дворца и великого князя дияк Никита Румяной.

У подлинной грамоты печать красная вислая» [3].

В 1737 году игумен Николаевского Угрешского монастыря Варлаам с братией подал прошение в Коллегию экономии «о завладении крепостной монастырской крестьянской земли от смежных помещиков артиллерии цехватера Алексея Гаврилова Маркова да поручика Антипа Наумова Маркова. Подробно об этом, а также о прежних владельцах села – роде Марковых, рассказал Е. Л. Марков в статье о представителе рода Марковых – дипломате, после Ивана III Марко Россе – «Марко Росс, он же Марка Толмач (историческая заметка)»:

«Чтобы еще более полно уяснить себе занимающую нас личность Марка Росса, обратимся к другим, не затронутым еще историей данным, к некоторым юридическим актам, сохранившимся в Московском архиве министерства юстиции, нигде не опубликованным, но официально удостоверенная копия с которых находится в моих (прим. Авт.) руках.

<…>

В прошении игумена между прочим говорится: «А в духовной Марки Толмача Волошенина Дмитриева сына написано, что де его князь великий Иоанн Васильевич пожаловал селом Хонятинским, да селом Хлябовским, да деревнею Бербековскою, да деревнею Гребенинскою, и Бербековскую отдал он в приданое за дочерью своею Лукерью зятю своему Ивану Никифорову Басенкову».

«Та духовная которого году, месяца и числа писана, того не написано, токмо на той духовной подписано: «смиренный Геронт митрополит».

«7051 году (т. е. 1543 г.) июня 14 дня Давыд, Авдулла, Меньшик да Кондиар Ивановы дети Марковы продали они игумену Зиновию с братиею по духовной деда своего Марки Дмитриева и отца своего Ивана Марковича вотчину в Коломенском уезде в Маковском стану, село Хонятино да деревню Бердебековую».

Еще подробнее рассказано это обстоятельство в прошении «выборного крестьянина с. Хонятина Коломенского уезда, вотчины Николаевского Угрешского монастыря, Никифора Игнатьева, который в 1738 году ноября 29-го «бил челом» о нижеследующем:

«В прошлых де годах Марк Толмач Волошенин Дмитриев сын в недвижимом своем имении, а именно в Коломенском уезде с. Хонятино, да село Глебовское, да деревню Бердебековскую, да деревню Гребенинскую и с пустошами, и с селищи, и со всем, что к тем селам и к деревням изстари принадлежит, отдал по духовной своей сыну своему родному Ивану Маркову в вечное владение, а в прошлом 7051 г. (1543 г.) июня в 14 день вышеупомянутого Маркины внучата, а Ивановы дети Давыд, да Овдул, да Киндиар Ивановы дети Марковы по вышеупомянутой деда своего Марки Дмитриева сына и отца Ивана Маркова духовной с. Хонятино с деревнями и с пустошами, и с селищи да поле Глебовская земля, что к тому селу изстари принадлежит, продали в монастырь Николо-Угрешский и дали купчую на имя того монастыря игумена Зиновья с братиею, а во 135 и во 136 годех (т. е. 1627 и 1628 г.) писец Семен Усов в тех своих писцовых книгах написал и отмежевал за оным Николо-Угрешским монастырем только одно село Хонятино да пустошь Бердебековскую, а что к тому с. Хонятину надлежит по вышеупомянутой духовной и по купчей, другие деревни и пустоши и селищи в тех писцовых своих книгах за оным монастырем не написал и не отмежевал, понеже та духовная и купчая за многими прежде бывшими того монастыря властями в том Угрешском монастыре была не в ведении, не отыскана, а ныне оная духовная и купчая в оном монастыре отыскана, с которых и копии к межевому делу приняты.

Из летописи по Воскресенскому списку, изданному археографической комиссией, в «оглавлениях и статьях, помещенных перед летописью», в отделе: «начало главам и о повести временных лет и т.д., под ст. 49:

«Представление Геронтия митрополита» показано «в лето 6995», т. е. в 1487 году.

Следовательно духовная Марки Толмача, под которую подписался свидетелем митрополит Геронтий, во всяком случае была составлена ранее 1487 года, следовательно при великом князе Иване III-м, и притом задолго до кончины его (в 1505 году).

Пожалование же Марку Толмачу великим князем различных вотчин, о чем говорится в духовной Марка Толмача, произошло, конечно, еще ранее и, стало быть, совпадает с тем временем (1476 г.), когда вернулся в Москву вместе с венецианским послом из своего дипломатического путешествия в далекую Персию посол Ивана III-го Марко Росс. Пожалование таким расчетливым и строгим государем, как Иван III-й, одному лицу многих вотчин в столь близкой к столице и поэтому сравнительно дорогой местности, как Коломенский уезд, могло быть вызвано только какими-нибудь важными государственными заслугами и, несомненно, что исполнение Марком Россом крайне трудного и секретного политического поручения поднять против ненавистной русскому народу Золотой Орды грозного владыку Персии Узун-Гассана, покорившего уже под свою державу чуть не половину Азии, – не могло быть не поставлено ему в великую заслугу перед государем и землею Русскую, тем более, что в те времена уже одно путешествие через далекие чужие страны, населенные полуварварскими разбойничьими народами, почти всегда кончалось мучительной смертью или многолетним рабством» [4].

Интересный факт: недалеко от Хонятино находится овраг, который на старинных картах (середина XIX века) именуется как “Толковник”, то есть буквально “толкователь”, “переводчик”. Вероятно, данный топоним напрямую связан с памятью о Марко Толмаче – одном из владельцев села Хонятино.

Из «Писцовых книг Московского государства», датированных 1577 – 1578 гг., известно, что село Конятино (один из вариантов написания названия села) находилось в Маковском стане Коломенского уезда на речке Конске в вотчине Угрешского Николы чудотворца монастыря, «а преже того в вотчине было за Иваном за Марковым» [5].

Согласно топонимическим исследованиям, происхождение изначального названия села – Конятино – связано с некалендарным личным именем Конь и производным от него Конятой, однако, современное название «Хонятино» вошло в употребление примерно с 1744 года. Название речки – Конская, вероятно, произошло от названия села [6].

Позднее Хонятино перешло из владения Николо-Угрешского монастыря к государству – в ведение Коллегии экономии [7], вероятно, в результате реформ XVIII в., в частности, секуляризации земель, принадлежащих церкви. По данным межевания 1769 г., размер пашни при с. Хонятино составлял около 1000 десятин, размер леса – 170 десятин, сенного покоса – около 70 десятин, размер селения – 24 десятины, усадьбы церковно-священнослужителей – 1200 сажен, Георгиевской церкви с кладбищем – 400 сажен. Душ в селе на тот момент показано 32 [8].

Интересное сообщение из Хонятино было передано составителям «Статистического временника Российской империи» в 1815 году:

«О нищенском промысле, развитом в Запонорской и Вышегородской волостях, сообщалось не раз в предшествовавших «Ежегодниках»; в настоящем году особенно интересных сообщений из этих мест не получено, но о подобного рода нищих, промышляющих в других местах, сообщает свящ. села Хонятино, Глебовской волости: «Приходят в наше селение такого рода промышленники нищие; передают, то они у себя на родине все-таки занимаются земледелием, но в малых размерах и как управятся с работами, то отправляются на лошадях или пешком нищенствовать. Об одном говорили, что он первый раз просил на «бедную невесту», второй раз на «мертвое тело», а третий – на «погорелое место». При этом всякими мерами стараются подействовать на доверчивых ближних, приезжают, например, в санях с обожженными оглоблями и проч.» [9].

В 1818 году крестьянам села Хонятина от императрицы Марии Федоровны были высочайше пожалованы сто рублей на восстановление погорельцев после пожара по «всеподданейшему прошению Грайвороновской волости села Хонятино поверенному от крестьян Степану Васильеву» [10]. «Императорские» деньги поступили сельскому старосте Мартыну Васильеву [11].

При этом в селе это был не единственный пожар. Вообще довольно часто в те времена в селах происходили пожары по разным причинам, в основном, по неосторожности – деревянные избы, крытые соломой, всегда находились в группе риска.

Так, 21 июля 1882 года случился еще один довольно крупный пожар – он коснулся 10 домохозяев, в результате пожара сгорело 29 строений, а 14 мая 1889 года в результате поджога у одного домохозяина сгорело три строения [12].

По данным на 1852 год в Хонятино, «селе 2 стана, Государственных имуществ» проживало 284 души мужского пола и 326 – женского, была 1 церковь, 102 двора, 70 верст от столицы, 38 – от уездного города, на проселочной дороге [13].

Относительно постойной повинности Хонятино признавалось удобным селением для размещения пехоты [14].

На одном из оврагов на окраине села в середине XIX века находилась мельница.

В середине XIX в., согласно актуальному на то время административно-территориальному делению Коломенского уезда, Хонятино входило в Федосьинскую волость. Тогда в уезде было две волости – Федосьинская и Бачмановская, однако позднее волостей стало гораздо больше, и Хонятино стало центром Глебовской волости. Именно в Хонятино находилось волостное правление.

В 1900-х годах волостным старшиной был крестьян Дмитрий Кузьмич Грушин, при нем был писарь – крестьянин Сергей Карпович Кисляков [15], позже, в 1910-х годах, волостным старшиной Глебовской волости был Алексей Яковлевич Никаноров, писарем – Иван Владимирович Плотников [16].

В конце 1890-х годов (по данным, опубликованным в 1894 году) в Хонятино были мельница, один питейный дом, две мелкоторговых и одна чайная лавки [17].